Письма династии Минь

Послушала чудесный выпуск подкаста “Спроси переводчика” с Ольгой Дробот и третий день о нём думаю. Очень советую всем, и начинающим, и продолжающим: думать вместе интереснее, а слушать Ольгу Дмитриевну – чистое счастье.

В подкасте вообще много важного и полезного – и о том, как начать работать с издательствами, и о редакторской правке, и о договорах, и о театральных постановках, и том, как отличать хорошее от плохого, и об уважении к автору, которое временами пропадает, и тогда ой. Но меня больше всего заинтересовала тема переводческого сообщества. Мне давно кажется, что у скандинавистов особенно дружная семья, и больше такой ни у кого нет. Они открыты для новичков, они часто устраивают мастерские, они редактируют друг друга, и еще там какая-то удивительная концентрация классных переводчиков на единицу площади. Наверное, это и называется сильной переводческой школой. Конечно, существование такой семьи – большое счастье и редкая удача, но я давно размышляю над тем, почему где-то сообщество появляется и растет, а где-то нет. Почему у скандинавистов, японистов и французов оно есть, а у китаистов и кореистов – не сложилось.

Попробую порассуждать про китаистов (на всякий случай: я пришла в перевод “с улицы”, если что-то реконструирую неверно, поправляйте меня, пожалуйста):

众所周知, девяностые были не лучшим временем для науки и переводов, многие школы распались, но у китаистов черная полоса началась раньше из-за длительного периода охлаждения отношений между Китаем и СССР. Скажем, Дания и Япония были странами каплагеря, но их литературу следовало изучать, ведь там тоже есть свое рабочее движение, а Китай – враг-враг.

И мало того что враг, он еще и младший брат, поэтому у нас очень долго держалось патерналистское отношение к современной китайской литературе. Классика – да, “Сон в красном тереме” это замечательно, но современность – нет, увольте. Еще лет десять назад профессор из родного университета с большим скепсисом отнесся к идее вводить в курс литературы современных авторов: “Они там сподобились что-то написать после Хань Юя?”

Поэтому из переводов современной литературы, которые выходили у нас в восьмидесятые, текст выбрасывали абзацами, и дело не в цензуре – это была такая редакторская правка. Я согласна, когда читаешь “Судьбу” Лу Яо, “Тяжелые крылья” Чжан Цзе, “Средний возраст” Чэнь Жун и прочий соцреализм с грустинкой, скулы сводит от испанского стыда. Но в том числе из-за этого снисходительно-брезгливого отношения у нас не было специалистов, которые занимались бы только современной литературой, чаще всего такие переводы были довеском к чему-то “серьезному”. И в результате китаисты проморгали появление совсем других авторов, которые писали уже иначе: Мо Янь, Юй Хуа, Гао Синцзянь, Янь Лянькэ. А еще появление этих авторов на сцене совпало с приходом девяностых, которые вымыли из китаистики всех, кого могли вымыть, остались только самые буйные, которые и переводили дальше свою любимую классику.

Что-то вроде сообщества или школы пытался создать Игорь Егоров на форуме Полушарие и вокруг журнала Светильник, он искал молодых переводчиков, помогал им с редактурой, проводил мастерские, пристраивал переводы, но мне кажется, ему очень помешала ущербность платформы: форум Полушарие умирал, а китайское руководство журнала Светильник хотело только отмывать грантовые деньги, а больше ничего не хотело.

www.tg-me.com/tw/ALINA_PERLOVA Telegram Group/com.alina_perlova/89

9.9K viewsAlina Perlova, edited  Jun 13 at 09:19

Послушала чудесный выпуск подкаста “Спроси переводчика” с Ольгой Дробот и третий день о нём думаю. Очень советую всем, и начинающим, и продолжающим: думать вместе интереснее, а слушать Ольгу Дмитриевну – чистое счастье.

В подкасте вообще много важного и полезного – и о том, как начать работать с издательствами, и о редакторской правке, и о договорах, и о театральных постановках, и том, как отличать хорошее от плохого, и об уважении к автору, которое временами пропадает, и тогда ой. Но меня больше всего заинтересовала тема переводческого сообщества. Мне давно кажется, что у скандинавистов особенно дружная семья, и больше такой ни у кого нет. Они открыты для новичков, они часто устраивают мастерские, они редактируют друг друга, и еще там какая-то удивительная концентрация классных переводчиков на единицу площади. Наверное, это и называется сильной переводческой школой. Конечно, существование такой семьи – большое счастье и редкая удача, но я давно размышляю над тем, почему где-то сообщество появляется и растет, а где-то нет. Почему у скандинавистов, японистов и французов оно есть, а у китаистов и кореистов – не сложилось.

Попробую порассуждать про китаистов (на всякий случай: я пришла в перевод “с улицы”, если что-то реконструирую неверно, поправляйте меня, пожалуйста):

众所周知, девяностые были не лучшим временем для науки и переводов, многие школы распались, но у китаистов черная полоса началась раньше из-за длительного периода охлаждения отношений между Китаем и СССР. Скажем, Дания и Япония были странами каплагеря, но их литературу следовало изучать, ведь там тоже есть свое рабочее движение, а Китай – враг-враг.

И мало того что враг, он еще и младший брат, поэтому у нас очень долго держалось патерналистское отношение к современной китайской литературе. Классика – да, “Сон в красном тереме” это замечательно, но современность – нет, увольте. Еще лет десять назад профессор из родного университета с большим скепсисом отнесся к идее вводить в курс литературы современных авторов: “Они там сподобились что-то написать после Хань Юя?”

Поэтому из переводов современной литературы, которые выходили у нас в восьмидесятые, текст выбрасывали абзацами, и дело не в цензуре – это была такая редакторская правка. Я согласна, когда читаешь “Судьбу” Лу Яо, “Тяжелые крылья” Чжан Цзе, “Средний возраст” Чэнь Жун и прочий соцреализм с грустинкой, скулы сводит от испанского стыда. Но в том числе из-за этого снисходительно-брезгливого отношения у нас не было специалистов, которые занимались бы только современной литературой, чаще всего такие переводы были довеском к чему-то “серьезному”. И в результате китаисты проморгали появление совсем других авторов, которые писали уже иначе: Мо Янь, Юй Хуа, Гао Синцзянь, Янь Лянькэ. А еще появление этих авторов на сцене совпало с приходом девяностых, которые вымыли из китаистики всех, кого могли вымыть, остались только самые буйные, которые и переводили дальше свою любимую классику.

Что-то вроде сообщества или школы пытался создать Игорь Егоров на форуме Полушарие и вокруг журнала Светильник, он искал молодых переводчиков, помогал им с редактурой, проводил мастерские, пристраивал переводы, но мне кажется, ему очень помешала ущербность платформы: форум Полушарие умирал, а китайское руководство журнала Светильник хотело только отмывать грантовые деньги, а больше ничего не хотело.

BY Письма династии Минь